|
|
Pewnego razu zwróciłem się do kierownika zaopatrzenia : „Proszę mi przynieść w kieszeni jedno jajko. Nie jadłem jajek już od ośmiu lat”. A on mi na to : „ A skąd ja mam wziąć to jajko ? My nie mamy drobiu…” I na tym polegał cały bezsens gospodarki radzieckiej.
|
|
|
Once I asked the supplies officer, “Bring me an egg in your pocket. I haven’t eaten one for eight years.” He said, “Where do you expect me to find one for you? We have no poultry at home.” The Soviet economy was stupid! In the centuries-old birch forests the soil was so rich that poultry could have fed on the vegetation alone. Yes. But the requisition quota was 57 eggs per hen. It was so much extra that they preferred to stop keeping poultry. I’m ignorant about these things because I come from Budapest, but in our camp, on top of the 1,400 prisoners there were at least 1,000 other people, guards, staff and families. It was a whole village. There were only six pigs. Those of us who came from the countryside were amazed, “How do the manage to have only six pigs?” Six hundred pigs makes a good village. Sixty pigs makes a poor village. But six pigs… Here again, the requisition quota was such that they simply did not want to be accused of not fulfilling the norm: so they did nothing… an unspeakable stupidity… The Soviet Union, the richest country in the world! But the stupidity of the system was even greater…
|
|
|
Une fois, j’ai demandé au responsable de l’approvisionnement : « apportez-moi dans votre poche un œuf. Ca fait huit ans que je n’en ai pas mangé ». Il m’a dit : « d’où veux-tu que je t’en apporte ? Chez nous, il n’y a pas de volaille »… L’économie soviétique est stupide ! Dans les forêts de boulot pluri centenaires, le sol était tellement riche que la volaille aurait pu s’alimenter uniquement de la végétation. Oui. Mais la norme de réquisition de 57 œufs par poule. C’était tellement complément qu’ils préféraient cesser l’élevage de volaille. Je suis ignorant de ce point de vue parce que je suis budapestois mais dans notre lager, aux 1400 prisonniers s’ajoutaient au moins 1000 personnes entre les gardiens, le personnel et leurs familles. C’était tout un village. Il n’y avaient que six cochons. Ceux qui étaient de la campagne s’étonnaient : « comment font-ils pour n’avoir que six cochons ? ». 600 cochons, c’est un bon village. 60 cochons, c’est un village misérable. Mais six cochons… là aussi, le niveau de réquisition était tel qu’ils ne voulaient tout simplement pas s’exposer à ne pas remplir les normes : ils s’en occupaient donc pas… une stupidité sans nom… L’Union Soviétique, le pays le plus riche du monde ! Mais la stupidité du système était encore plus grande…
|
|
|
Но норма сдачи государству была установлена в 57 яиц на курицу. Это было настолько много, что они решили просто не выращивать больше птицу. Я в таких вещах не смыслю, потому что родом из Будапешта, но у нас в лагере, помимо 1400 заключенных, насчитывалась еще, по меньшей мере, 1000 человек: охранники, персонал, их родные. Это была целая деревня. И там было всего шесть свиней. Деревенские изумлялись: «Как вышло, что у них всего шесть свиней?» 600 свиней – это хорошая деревня, 60 свиней – нищая. Но шесть свиней… и здесь требования по обязательным поставкам были настолько несоразмерны, что они просто не хотели рисковать не выполнить норму: и просто решили вообще этим не заниматься… несказанная глупость… И это Советский Союз, богатейшая страна в мире! Но идиотизм системы был не сравним ни с чем…»
|
